Любитель женщин - Страница 42

— Проклятье!

Эмма в сердцах топнула ногой. Подойдя к кровати, она отдернула полог. От шелковых простыней исходил запах лаванды. Считается, что лаванда успокаивает и навевает сон, но в эту ночь Эмме удалось заснуть не скоро.

9

Эмма проснулась поздно. Спустившись вниз и не встретив никого из обитателей виллы, она решила найти дорогу в кухню самостоятельно, благо в доме витал запах свежих булочек.

Безлюдные парадные комнаты с их бесценной старинной мебелью напоминали музейные залы. Пройдя по коридору, Эмма оказалась в просторной кухне. Пол здесь был выложен плитами из серого камня, открытые потолочные балки потемнели от времени. Две улыбчивые кухарки попытались с ней заговорить, но быстро поняли, что Эмма не знает итальянского. Тогда одна из них взяла Эмму за руку и вывела через дверь черного хода во внутренний двор, где оказался довольно большой плавательный бассейн.

При появлении Эммы мужчина, сидевший в шезлонге, встал и повернулся к ней. Рой. Эмма застыла как вкопанная. Судя по капелькам воды на груди и влажным волосам, он недавно искупался. За то время, что они не виделись, кожа Роя стала еще более смуглой от загара.

Мой любовник, подумала Эмма, и эта неожиданно пришедшая мысль потрясла ее до глубины души. Ее сердце переполняли противоречивые чувства, стало трудно дышать. Прошлой ночью Эмма чувствовала, что он где-то близко, и не ошиблась.

— Здравствуй, Эмма, — вежливо поздоровался Рой.

Кухарка что-то сказала ему, он кивнул, и женщина ушла.

— Для тебя сейчас испекут свежие булочки и сварят кофе, — перевел Рой.

— Спасибо.

Эмма с трудом узнала собственный голос. Обойдя Роя, она села в плетеное кресло возле деревянного складного стола, поставленного у стены, увитой клематисом.

— Я думала… э-э… что ты уехал. — Голос Эммы звенел от напряжения.

— Нет, я просто работал, — спокойно уточнил Рой. Он сел в шезлонг и безмятежно улыбнулся Эмме. — Я в поле с шести утра, вот и решил, что имею право устроить себе выходной на оставшуюся часть дня.

— Не знала, что ты фермер.

Его улыбка стала ослепительной, Эмме даже показалось, что лучи обаяния Роя ощутимо согревают ее кожу. Он делает это нарочно! — с негодованием подумала она.

— Ты вообще не слишком много обо мне знаешь.

— А мне казалось, что мы больше не можем считаться незнакомцами.

Еще не успев закрыть рот, Эмма поняла, что сказала это напрасно. В памяти живо возникли воспоминания об их единственной ночи, и Эмма, к своему стыду, почувствовала, что краснеет. Она отвела взгляд.

— Я тоже так думал, — тихо проронил Рой.

Несмотря на теплый день, Эмма поёжилась. Рой может говорить все, что сочтет нужным, и тогда, когда захочет, поняла она, поэтому мне остается одно из двух: либо увиливать и прятаться от него все два дня, либо набраться храбрости и расставить все точки над «i» прямо сейчас. Она вздохнула поглубже и резко сказала:

— Рой, я тебе уже говорила, сексуальное влечение — мощный наркотик, но, к счастью, быстро выветривается.

— Неужели?

Ничего не изменилось, подумала Эмма. А я-то еще предупреждала его, что дерусь не по правилам! Рой без колебаний пускает в ход все оружие, которое есть в его арсенале. Например, сидит передо мной в одних плавках и смотрит на меня так, словно помнит все чувствительные местечки на моем теле. Более того, делает вид, что я ему не безразлична!

— Да, — отрезала Эмма и отвернулась.

Миловидная женщина принесла белоснежную скатерть с кружевной отделкой и накрыла стол. Затем принесла поднос с завтраком. Кофе был подан в серебряном кофейнике, рисунок кофейных чашечек просвечивал через тончайший фарфор. Глядя во все глаза на эти поистине музейные предметы, Эмма вдруг поняла, что Рой не видит в них ничего особенного. Что ж, это лишний раз подчеркивает, как далеки они друг от друга. Эмма была близка к отчаянию. Пожалуй, она ошибалась, говоря Питеру, что они с Роем обитают на одной и той же планете.

Служанка разлила кофе по чашкам, улыбнулась Эмме и ушла. Рой подошел к столу, взял чашку и устроился на выступе стены.

— Какой же ты цивилизованный, — с иронией заметила Эмма.

Она ждала, что Рой рассмеется, но он нахмурился.

— Цивилизованный? Ты имеешь в виду, что я подавляю свои инстинкты и скрываю истинные чувства?

Эмма недоуменно заморгала.

— Цивилизованность в том и состоит, — продолжал Рой менторским тоном, — чтобы держать в рамках первобытного человека, который живет в каждом из нас. Я хорошо знаком с этой темой, все-таки это моя специальность.

— Ни за что не догадалась бы.

Но Рой не заметил ее сарказма.

— Не будь мы такими цивилизованными все было бы гораздо проще. Мы могли бы говорить друг с другом на языке тела, он не оставляет места для ошибок.

Эмма непроизвольно скрестила руки на груди и возразила:

— А мне казалось, что животные идут на все, чтобы обмануть врага.

Рой пристально посмотрел на нее.

— Врага — да, но мы с тобой не враги.

Эмма стала с преувеличенным вниманием разглядывать чашку.

— Разве?

Рой застыл неподвижно, словно каменное изваяние.

— Как мне добиться, чтобы ты мне доверяла?

Казалось, он говорит сам с собой.

Эмма подняла на него взгляд. Широкие плечи четко вырисовывались на фоне стены. Ей вдруг так захотелось прикоснуться к Рою, что она, борясь с искушением, сжала пальцы в кулаки.

— Можешь увидеть это во сне! — воскликнула Эмма, злясь столько же на него, сколько и на саму себя.

Она вскочила на ноги, но Рой преградил ей путь. Он тоже разозлился, но в отличие от Эммы лучше владел собой.